ТОЧНОЕ ПОПАДАНИЕ К смерти невозможно привыкнуть. Даже на войне. Даже когда погибший выбрал её сознательно, предъявив собственную жизнь как решающий аргумент боя. Подполковник Анатолий Левченко повторил легендарный подвиг Гастелло - подавил огневую точку противника точным попаданием в неё собственной машины.
Откуда берёт начало взлётная полоса Анатолия Левченко? Может быть, с того момента, когда его, совсем пацана, взяли на борт самолёта-опылителя? Вряд ли. Другой эпизод. Четверо выпускников Новониколаевской одиннадцатилетки приезжают поступать в Качинское высшее военное авиационное училище лётчиков. Поступает один. Не Анатолий. Уезжают двое. Анатолия среди них нет. Остался работать на аэродроме, попал в резерв и «добил-таки» училищное командование.
Курсанту Левченко разрешают самостоятельный полёт - первому на курсе. А затем «биографами» выступают многочисленные публикации: «Красная звезда», «Советский воин», «Авиация и космонавтика», «Советская молодежь»... Правда, о подвиге в тех публикациях речи не было - только об умении офицера делать своё дело. Следующая страница: вручение подполковнику Левченко ордена «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III-й степени - опять же одному из первых в части. Награда - объективное признание деловых качеств. Просто в Афганистане они проявляются подвигом. Не попасть сюда (или попасть «случайно») Левченко просто не мог.
Вот и настало время назвать последнюю дату этой биографии - 27 декабря 1985 года, 14 часов 30 минут по кабульскому времени. В тот день в активе звена Левченко уже было два боевых вылета. Оба - удачные. Особенно второй, в котором удалось разгромить прорвавшийся из Пакистана караван душманов. Как всегда, ведущий звена Левченко действовал мастерски: ориентировался чётко, бомбил метко, уходил из-под обстрела быстро.
Задача командования нанести бомбово-штурмовой удар по двум целям, расположенным в 20 км юго-западнее перевала Саланг, требовала от него тех же навыков. Теперь о том вылете рассказывает ведомый Анатолия Левченко - майор Щербак. До сих пор не смирившийся с Непоправимостью исхода. Собственно, и рассказывать-то почти нечего: события развивались по многократно повторяемой схеме, когда над машиной подполковника вдруг что-то блеснуло и она прекратила боевой разворот.
Мы никогда не узнаем, как принимаются решения о таране. Наверное, первое, что зафиксировал в сознании Левченко, - машина, несмотря на повреждение, из повиновения не вышла, а цель... цель до сих пор не поражена.
...Говоря о мастерстве лётчика, мы привычно употребляем стереотип «он и его самолёт - одно целое» и почти не задумываемся над буквальным смыслом этого образа.
Анатолий Левченко, видимо, тоже не задумывался. Он тщательно прицелился и «выстрелил», как всегда, без промаха.
...В семейном архиве Левченко есть фотография Анатолия Николаевича, сделанная за сорок минут до его гибели. Есть забавная новогодняя открытка родителям, пришедшая на станцию Алексиково на шестой день после смерти автора. А в лётной книжке Героя появляются записи о новых вылетах: их совершают за него лучшие из однополчан. Да, бывают всё же потери, которые мы стараемся восполнить в вечном споре с чудовищной несправедливостью смерти.
Фёдор Ласточкин. – см. «Время выбрало нас». «Мы - интернационалисты». Комплект открыток. – М.: Изд. «Плакат», 1988.
Биография предоставлена Уфаркиным Николаем Васильевичем
Источники
Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь. Т.2. М.:Воениз.1988.
Дополнительные ссылки
